Мысль сегодня абсурдна,
но на то и Время, чтобы увеличить пространство Света.
Академик В.А. Пономаренко

В последние годы в отечественных медицинских и околомедицинских кругах стали много говорить о восстановительной медицине. Причем, часто оказывается, что в восстановительной медицине каждый из специалистов находит что-то интересное и близкое для себя и своего направления.

Такой интерес специалистов не случаен. Он обусловлен естественной реакцией думающих врачей на кризис отечественного здравоохранения.

Существующая в настоящее время доктрина государственного здравоохранения, ориентированная, прежде всего, на диагностику и лечение болезни и опирающаяся на аллопатическую (ортодоксальную) медицину, по мнению таких видных ученых как Казначеев В.П. (1983), Разумов А.Н. (1996), Агаджанян Н.А. (1998, 2003), нуждается в серьезной коррекции. Это связано с кризисом ортодоксальной медицины, особенно ярко проявившимся в России на фоне общего системного кризиса (1 - 4).

Среди ряда признаков кризиса ортодоксальной медицины можно выделить:

• аллергизация населения на фоне неблагоприятных экологических условий и все прогрессирующего роста количества синтетических веществ, включая фармпрепараты;

• узкая специализация врачей-аллопатов, затрудняющая интегративный подход к оценке состояния больного и выбор эффективной программы его лечения;

• экономически тупиковая система преимущественных капиталовложений в средства диагностики и лечения больных, забывая о практически здоровых, которые и зарабатывают эти капиталы.

В настоящее время ведется активная работа по пересмотру существующей доктрины здравоохранения. Акцент альтернативного подхода сделан на недопущении развития заболеваний, повышении устойчивости человека к воздействию неблагоприятных факторов жизнедеятельности.

Новая парадигма здравоохранения требует формирования не только нового клинического мышления врачей, но и внедрения в сознание пациентов понимания существования причинно-следственных связей их образа жизни с возникновением болезненных состояний.

Перенос акцентов в медицине с болезнецентристского на здоровьецентристский является не чем иным как очередным витком спирали развития врачебного мировоззрения. Основа сути современной здоровьецентристской методологии врачевания была заложена еще в Древнем Китае. В европейскую цивилизацию эти идеи более 2500 лет назад пришли благодаря Гиппократу. Свое дальнейшее развитие они получила в XIX веке в работах М.Я. Мудрова, С.П. Боткина, Н.И. Пирогова. На рубеже третьего тысячелетия мы снова возвращаемся к ним.

В основе новой парадигмы здравоохранения вообще, и восстановительной медицины как ее элемента, лежит известный принцип морфологического эквивалента функции. Этот принцип подразумевает стремление к синтезу актов души и неразрывно связанных с ним физиологических процессов, протекающих в теле. Если экстраполировать это на Вселенские законы – стремление к оптимальному соответствию идеального и материального в природе.

Главной управляющей системой организма человека в пространственно-временном континууме является центральная нервная система (5). В этой связи, в основу методологии прежде всего восстановительной медицины следует положить закономерности функционирования ЦНС, сделав акцент именно на роль психики в развитии болезненных состояний.

Поворот отечественного здравоохранения к здоровьецентристской парадигме совпал по времени с процессом разрушения тоталитарной системы государственного устройства. Тогда, когда был провозглашен приоритет личностного над общественным.

На Западе такая приоритетность интересов личности была возведена в ранг идеологической аксиомы еще в эпоху зарождения капитализма. Однако реальное воплощение в методологии оздоровления человекоцентрированный подход получил после окончания Второй мировой войны, в 40-х – 60-х годах.

Одной из первых медицинских специальностей, где проявился этот подход, стала психотерапия. Так, в основе аналитической психологии Юнга и его последователей лежит вера в исцеляющие возможности психики. Основоположник одного из самых распространенных в мире направлений в психотерапии – К.Рождерс в основу научных постулатов своей теории положил идею о том, что “…каждый человек обладает самоценностью, достоинством и способностью к самоуправлению”. Человекоцентрированный подход постулирует в каждом человеке тенденцию расти, развиваться, реализовывать весь свой потенциал. Внутренняя природа человека позитивна, контруктивна и социальна (6).

Очевидно, не случайно именно в послевоенные годы и именно на Западе, где эйфория победы над фашизмом быстро сменилась реальностью разрушенной экономики и духовного кризиса комбатантов, оказались социально востребованы гуманистические психотерапевтические практики.

Для дальнейших рассуждений попробуем обратиться к понятийному аппарату трансактного анализа Э. Берна – еще одного выдающегося представителя гуманистического направления психотерапии.

Западный «архетип отца», на персонификацию которого претендовал Гитлер, оказался кошмарной иллюзией. В этом единоборстве идеологий (а может быть даже и цивилизаций?!) победила советская духовность, на тот момент более передовая в своем гуманизме. Советские люди, подсознательно понимая, что они совершили в этой войне почти невозможное, еще долго, в течение нескольких последующих десятилетий продолжали находиться в Детском состоянии, испытывая восторг победителя. Стимулом пребывания в Детском состоянии для нашего народа являлась Родительская «руководящая и направляющая роль КПСС…».

Как известно, наиболее эффективными являются непересекающиеся трансакции. Поэтому Детское состояние расстроенной психики у отдельных представителей советского народа замечательно и вполне надежно корректировалось Родительскими директивными психотерапевтическими методами.

В настоящее время, в «эпоху больших перемен» ментальное состояние россиян вполне сравнимо с состоянием народов послевоенной Европы. На лицо низкая личностная престижность здоровья, заниженное самосознание, психическая дезадаптация, низкое качество жизни (7). По данным Пироговского съезда врачей (1997г.) социально-экономические потрясения отразились, прежде всего, на психическом здоровье нации, выразившемся:

1. в детской преступности, проституции, наркомании;

2. в многолетнем нарастании суицидов среди взрослых;

3. в обвальном миграционном стрессе, хроническом страхе, тревожности, социальной астенизации у более 40 млн. человек пенсионного возраста (8).

По данным академика Ю.П. Лисицина (1998г.) психическая деменция новорожденных и общая невротизация населения приобретают характер эпидемий. Эти заболевания делают людей инвалидами в 10 раз больше, чем диабет, в 20 раз больше, чем ДЦП (9).

Академик В.А. Пономаренко (2001г.), подводя неутешительный итог анализу душевного здоровья россиян, делает вывод: «Геокосмический дисбаланс информационно-энергетической организации ноосферы привел к искажению созидательной функции общественного интеллекта, ослаблению нравственного и психофизиологического потенциала населения всей страны» (7).

Можно предположить, что системный кризис нашей общественной системы, повлек за собой духовный кризис общества, что сказалось на психическом здоровье россиян. В случившемся не надо искать умысла внешних сил. Причина внутри каждого из нас. Катастрофический характер некоторых прогнозов относительно вырождения нации и политики геноцида «мирового империализма» по отношению к русским легко опровергается тысячелетней историей России и возрождением послевоенной Европы.

Нам, большинству граждан Страны Советов, было хорошо и уютно в состоянии равновесия между жестко сформированной идеологическим воспитанием Родительской системой запретов - разрешений авторитарных фигур вождей и Детскими иллюзиями «пролетарского интернационализма», «неизбежностью победы коммунизма» и коварством «мирового империализма». Проявления Взрослой составляющей личности допускались лишь в прикладных целях науки, техники, производства.

Под развалинами Советского Союза была похоронена Родительская сущность государства, и его граждане остались один на один со своими Детскими желаниями, страхами, иллюзиями и заблуждениями. Более адаптированными к этим условиям оказались люди с более развитой Взрослой составляющей. В прежние времена они считались «единоличниками», «эгоистами», «приспособленцами». Для многих из них Взрослая сущность их личности прошла закалку либо в криминальных, либо в политических конфликтах с властью.

Нашу нынешнюю ситуацию можно сравнить с этапами взросления человека. Другими словами, архетип Детского состояния россиян начал взрослеть. Очевидно, нам, чтобы перейти во Взрослое состояние надо пережить Переходный возраст. Для Переходного возраста российского общественного бессознательного характерны и «гормональный» взрыв «дикого рынка», и парадоксальность суждений искателей «исторической правды», и юношеская гиперсексуальность «волшебников голубого экрана», и асоциальное поведение «новорусских братков». Все это - проявления болезни роста, название которой – дизадаптационный синдром.

Переходный возраст – неизбежный этап развития каждого человека. Только переживая этот этап можно войти во Взрослое состояние. Здесь, во всей своей перманентности проявляются законы функционирования Вселенной. Эксперименты, проведенные научной школой академика В.А. Пономаренко, позволили заключить, что динамика биофизических резервов человека, за счет которых и происходит процесс адаптации, напрямую не связана с характеристиками Пространства, а разворачивается лишь по шкале Времени (7).

Только во Взрослом состоянии можно адекватно воспринимать себя и окружающий мир. Интересно, что именно психотерапевтические школы гуманистического направления апеллируют к Взрослому состоянию человека.

Следует отдать должное и отечественной психотерапии. Концепции гуманистической психотерапии Запада, в которых заложена вера в изначальную, конструктивную и творческую мудрость человека, убеждение в социально-личностной природе средств, стимулирующих конструктивное раскрытие личностного потенциала человека (6), чудесным образом перекликаются с концепцией отечественных психотерапевтов о саморегулирующих возможностях психики (10 - 13). Данная концепция сформировалась на основе опыта работы преимущественно с директивными психотерапевтическими методами – аутогенной тренировкой и гипнозом.

Таким образом, в отечественной психотерапии имеется собственный опыт гуманистических подходов. Он связан, прежде всего, с практикой повышения психологических возможностей здорового человека, занятого в сфере экстремальных видов профессиональной деятельности (спортсмены, летчики, космонавты, моряки, операторы сложных технических систем и т.д.). Большая часть методов данного направления психотерапии (точнее - психокоррекции) ориентирована на то, чтобы оптимизировать деятельность человека в экстремальных ситуациях, ускорить процессы восстановления. В этом им трудно составить конкуренцию каким-либо другим недирективным методам. Однако, в долгосрочной перспективе – после того, как экстремальные условия сменились повседневной жизнью, должны начинать работать методы психотерапии «каждого дня и всей жизни».

Одной из важнейших проблем, тормозящих расширение сферы применения современных технологий восстановительной медицины, является проблема формирования мотивации пациента на оздоровление.

На практике часто приходится иметь дело с рентной установкой пациента по отношению к врачебным манипуляциям, направленным на повышение уровня его здоровья. Большинство пациентов, приходящих в центры и отделения восстановительной медицины, имеют иждивенческие настроения: «Я нездоров! Сделайте так, чтобы я выздоровел! Желательно быстро и навсегда!».

Результаты анкетирования пациентов (387 мужчин и женщин в возрасте от 18 до 57 лет), пользующихся услугами программы «Семейной медицины», показали, что 93,7% не считают себя ответственными за свое собственное здоровье. Причины своих недугов они видят в плохой экологии, отягощенной наследственности, неправильном образе жизни, навязанном социальным окружением.

Анализ внутренней картины своего состояния в случае болезни у пациентов с ярко выраженной рентной установкой показал отсутствие цельной внутренней картины своего организма. Большинство из них, несмотря на высокий образовательный ценз, затруднялись описать с использованием чувственных образов свое состояние.

Еще большее затруднение вызывало у этих пациентов просьба описать образ своего здоровья. Представление о себе – здоровом у большинства было дезактуализировано. Оказалось, что человек никогда не задумывался о том, как он выглядит, что он чувствует, будучи здоровым.

Отсутствие внутреннего образа, идеальной модели своего состояния, к которой следует стремиться, делает процесс излечения сложным: как можно двигаться по пути выздоровления не зная, куда ты идешь и чего должен достигнуть?

К сожалению, большинство врачей, воспитанных на принципах аллопатической, заместительной медицины не могут помочь своим пациентам сформировать адекватный образ своего текущего состояния. Такова оборотная сторона узкой специализации врачей.

Наше восприятие пациента часто бывает односторонним и почти всегда патологизированным, профессионально искаженным. Нашему клиническому мышлению гораздо легче выявить у человека отклонения от среднестатистической нормы и отнести эти отклонения к той или иной нозологии, чем попытаться ответить на вопрос: «А в чем смысл данного отклонения? Каковы ресурсы человека по преодолению этого отклонения? Есть ли необходимость его вообще преодолевать?»

Классическое медицинское образование формирует у медиков представление о человеке, как о скопище болезней. У молодых врачей к концу обучения в ВУЗе четко формируется представление о том, что человек слаб, несовершенен и что нет здоровых людей, а есть недостаточная диагностика. Врач, контактируя с пациентом, ориентируется, прежде всего, на выявление болезни. Родительская составляющая личности врача подбирает к имеющимся заученным шаблонам тот «образ болезни», который несет в себе Детская составляющая личности пациента.

По этому поводу в аналитической психологии К. Юнга существует следующее мнение: «Наше восприятие пациентов часто бывает односторонне патологизированным, профессионально искаженным. Очень легко увидеть в поведении пациента всевозможные психические отклонения и поставить диагноз. Став, тем самым, пленниками архетипической ситуации лечения. Частично эти образы индуцированы бессознательным пациента, чтобы пробудить эмпатию и сострадание терапевта, но частично они приходят из собственного бессознательного аналитика, являясь компонентами его персоны или тени. Они могут мешать лечению, вызывая искусственную инфантилизацию и патологизацию клиента, препятствуя выходу на сцену образов его здоровья и целостности» (14).

В настоящее время на кафедре транспортной медицины РМАПО в рамках всех курсов предпринимается попытка донести до курсантов – врачей и психологов – древние корни врачевания, основанные на здоровьецентристском взгляде на пациента. С удовлетворением могу констатировать, что этот принцип находит у слушателей понимание.

Частично проблему формирования у пациента «образа здоровья» призвана решить разработанная нами, психотерапевтическая методика. Она сложилась из экзистенциально-гуманистической концепции выбора позитивного начала личности (К. Роджерс), принципа мировоззренческих диад ментальной экологии (В. Макаров), технологии формирования ресурсных состояний нейролингвистического программирования (Бендлер, Гриндберг).

Однако Временной континуум жестко управляет процессом насыщения Пространства новым мировоззрением. И мы находимся только в начале пути, но первый шаг уже сделан.

Литература:

1. Казначеев В.П., Матрос Л.Г. Проблемы управления развитием здоровья и экологии человека. Вестник АМН СССР. 1983. №7. С.8-19.

2. Разумов А.Н., Пономаренко В.А., Пискунов В.А. Здоровье здорового человека (Основы восстановительной медицины). М., 1996.

3. Агаджанян Н.А. Экология человека: здоровье и концепция выживания. М.: РУДН, 1998.

4. Агаджанян Н.А., Быков А.Т., Чижов А.Я. Экология человека и болезни цивилизации. Вестник восстановительной медицины № 4, 2003, с. 15-19.

5. Хлуновский А.Н. О современной медицинской парадигме. Сознание и физическая реальность. Т.1. № 4. 1996, с.1-13.

6. Роджерс К.Р. Консультирование и психотерапия. Новейшие подходы в области практической работы / Пер. с англ. – М..: ЭКСМО-ПРЕСС, 200. – 464 с.

7. Пономаренко В.А. Размышления о здоровье. – М., 2001.

8. Основные показатели здоровьеохранения в Российской Федерации в 1983-1996гг. – М., 1997.

9. Лисицин Ю.П. Вехи медицины XX века / В сб. Материалы I съезда историков медицины. – М., 1998.

10. Алексеев А.В. О мобилизующем самовнушении. – В сб.: Вопросы психотерапии в общей медицине и психоневрологии. Харьков , 1968, с. 455.

11. Ромен А.С. Самовнушение и его влияние на организм человека. Алма-Ата, 1971.

12. Свядощ А.М., Шумилов Ю.Б. О влиянии аутогенной тренировки на эмоциональную устойчивость в экстремальных условиях. – В кн.: Психическая саморегуляция, в. 1, Алма-Ата, 1973, с. 335.

13. Гримак Л.П. Моделирование состояния человека в гипнозе. М.: Наука, 1978, 272 с.

14. Раевский С.О., Хегай Л.А. Методы аналитической психологии К. Юнга / В кн. Основные направления современной психотерапии. - М.: «Когито-Центр», 2000. 380 с.